В 2015 году мы отметили 70-летие Великой Победы над фашистской Германией. Мы, молодое поколение, знаем о войне только из учебников, где четко расписан ход исторических событий, значение боев за населенные пункты, причины поражений и побед. Но помним ли мы о реальных людях, прошедших тяжелыми дорогами войны, о тех миллионах, что остались лежать на полях сражений? Знает ли каждый из нас о родственниках, живших в то далекое трудное время и внесших свой вклад в победу? В нашей семье много участников войны: мой прапрадедушка так и не вернулся с фронта, прадедушка тоже защищал Родину.
В День Победы на экранах демонстрировался новый художественный фильм о войне «Звезда». Мы смотрели его всей семьей. Фильм настолько растрогал меня, что я попросила бабушку подробнее рассказать о том, как воевали мои родственники. И она поведала мне историю своего брата – Меньшова Сергея Петровича. Из большой шкатулки достала его фотографии, награды, пожелтевшие листочки с воспоминаниями о самых важных для него событиях. Вот они передо мной. Я бережно, с трепетом перебираю их, читаю неровные строчки, за которыми возникают картины военной жизни, и будто слышу голос моего двоюродного дедушки: «Было 2 октября 1944 года. Красная Армия вела бои по всему Западному фронту. Это случилось уже после форсирования литовской реки Гауя, когда меня во время артобстрела понтонного моста сбросило в воду. Взрывная волна, видимо, оглушила меня и прибила к болотистому берегу. День клонился к закату, когда я очнулся от жуткого холода. Осеннее солнце не грело, да оно и не могло согреть меня, насквозь промокшего. И, чтобы не умереть от холода, я снял шинель с солдата, погибшего в рукопашном бою с немцем, сказав: «Прости, браток, тебе шинель ни к чему, а мне ещё пригодится».
Так и переночевал в лесу рядом с моим безымянным безусым спасителем и немцем, убитым им, а утром меня подобрали наши. Их возбужденное от наступления настроение передалось и мне. Может, энергия того рыжего русского парня, спасшего мне жизнь, влилась в меня. А может, молитвы моей матери Марфы Яковлевны, оставшейся в далеком мордовском селе, вселяли в меня силы. Да и молод я был – 19 лет всего. Радость, что остался жив, окрыляла. И я уже на следующий день бегал по передовой, как шальной, держа связь между двумя соседними полками. Территория эта была заминирована, я за день изучил каждый куст, знал каждый камень на тропинке связи. Мы между собой называли это место «поляной смерти». Уж больно хорошо она просматривалась с высоты, которую занимали немцы. На голове у меня была небольшая рана, и из-под пилотки белела повязка. Она-то меня и выделяла среди группы связистов. Немецкий снайпер приметил меня.
И вот в полдень 4 октября, когда я вел через «поляну смерти» группу из четырех человек, ещё не обстрелянных солдат, я вдруг вскрикнул от боли. Из правой ноги фонтаном била кровь. Я снял с головы повязку и перебинтовал ногу выше раны. От страха, от вида крови мои новобранцы залегли и боялись слово сказать. Я им кричу:
– Что смотрите? Снимите шинель и несите меня в санчасть.
Они сразу все четверо сняли шинели.
– Зачем мне четыре, мне нужна одна!
Несут меня мои молодчики и приговаривают:
– Счастливый ты, сержант, не убит, только ранен. Бог даст, вернешься домой.
Наш военный врач, осмотрев меня, сказал, что ногу надо ампутировать. И тут я струсил, заплакал горько, навзрыд. Срочно стали эвакуировать. Довезли до ближайшего поезда, ехавшего в город Киров.
Поезд стучал «тук-тук», спешил на восток. Мысли путались. Сны смешались с явью. Снилась моя деревня, моя мама. Сам я был то большим и сильным, то становился маленьким. Начинался жар. Начмед эвакоэшелона решил снять меня с поезда, чтобы срочно в ближайшем госпитале мне ампутировали ногу. Но старый врач в очках приказал: «Этого мальчика оставить». Поезд мчался дальше – «тук-тук». Мысли путались, отчаяние охватило меня. И вдруг на соседней полке я увидел девушку – санинструктора. Ей взрывом бомбы оторвало обе ноги. Она жива, и жив её дух. Такое зло охватило меня: что это я раскис? У меня целы руки, голова, глаза видят, я слышу. Я должен жить!
В Ленинграде мне спасли ногу. Я выжил. 5 месяцев я пролежал в госпитале. Мартовское солнце по утрам светило в палату. Жизнь продолжалась. И я жив!
Комиссия признала меня не пригодным к строевой службе и отправила домой. Шел март, кругом лежал снег, было сыро, пустынно. В Кузнецке, в военкомате, мне дали подводу. 50 верст – и я дома. Вот он – родительский дом! На порог его я ступил солдатом-победителем, прошел до переднего угла и обнял мать, маленькую, неторопливую, в темном платке, причитавшую: «Вернулся, сынок, родной!»
Меньшова Сергея Петровича уже нет в живых, но для нас, близких, он останется вечным героем.
Публикуется впервые.
Авторы: Барашвили И.В. – учащаяся, Волкова И.П.– учитель
(МБОУ СОШ №3 г. Кузнецка)
Примечание редактора: В фильме «Находки семейных архивов» фрагменты данной работы были озвучены как эпизоды «Шинель», «Мужество».